Анастасия Александровна родилась 5 января 1921 года в деревне Валовцево (тогда еще Антроповского района). Родители Анастасии Александровны Александр Дмитриевич (г.р.1891) и Александра Ивановна (г.р.1892) считались середняками. В хозяйстве у них были 2 лошади, 2 коровы, овцы, курицы. Но в те годы не учитывалось то, что детей в их семье было восемь, да и родители Александра Дмитриевича жили с ними. В 1932 году умерла Александра Ивановна. В это же время семью Захаровых, как и многие другие семьи, обложили твердым налогом. 20 пудов хлеба они должны были регулярно сдавать государству. В этот же год был организован колхоз «Верный путь». Председателями колхоза были: Ветров, Беззаботкин, Заботин. В 1933 году ставят председателем колхоза «Верный путь» Александра Дмитриевича Захарова. В этом же году он женится второй раз. И для двенадцатилетней Насти началась трудная жизнь с мачехой. После окончания 5 классов мачеха запретила Насте учиться: «От грамотных толку мало». И в 1935 году 14-летняя девочка идет работать в колхоз счетоводом. В 1936 году Настя стала ходить учиться в РКШ в д.Задорино.
Страшным годом для нее был 1937 год. Точно запомнила Анастасия Александровна этот день – 7 июля. Был сильный дождь, а ей пришлось идти на реку стирать белье. Когда возвращалась назад, увидела трех мужчин, и сердце, предчувствуя беду, тревожно забилось. Подойдя к дому, она услышала шум, детский плач (к тому времени в семье Захаровых родилось еще трое детей). А эти три незнакомца забрали отца и увели. Страшные слова «враг народа» обрушились на 16-летнюю Настю. На суде отцу дали 3 года тюрьмы. Позднее Александр Дмитриевич подал на пересуд, и срок сократили до 1,5 лет.
В 1939 году Анастасия Александровна перешла из колхоза в МТС. В этом же году ей предложили работу счетовода (бухгалтерский учет) в Задоринском сельском совете.
22 июня 1941 года был выходной день. Анастасия Александровна пошла на станцию Николо-Полома, где и узнала о начале войны. Незадолго до этогострашного события, в сельском совете проходили выборы, на которых секретарем сельского совета был выбран Иван Иванович Кучин. Но его призвали на фронт, и на его место была назначена Анастасия Александровна.
Но недолго проработала Анастасия Александровна секретарем сельского совета. 24 августа 1942 года ей пришла повестка, в тот же призыв отправлялись на фронт односельчане С.Егоров, К.Ветров, П.Виноградов. Военкомат в то время был в поселке Антропово. И вот четверо человек из деревни Валовцево, призванных на фронт, вместе с провожавшими их родственниками, погрузили вещи на телегу, а сами отправились пешком - лошадь берегли. Мужчин отправили в тот же день в товарных вагонах, девушек оставили. Запомнила Анастасия Александровна этот день прощания: слезы, крики, стоны невест, жен, матерей, провожавших на фронт своих близких, казалось, навсегда расставались с ними. Да, наверно, так оно и было. Не довелось Анастасии Александровне больше встретиться с теми парнями, с которыми шла она в тот день в Антропово.
Вернулась Анастасия Александровна домой, да ненадолго. 28 ноября 1942 года повторная повестка на фронт. И вновь призывной пункт в п.Антропово. Подошел состав, отдан приказ на посадку, но в вагоны девушек не пустили. Пришлось им садитьсямежду вагонами. Позднее военные, ехавшие в поезде, заступились за них, и их пустили в вагон. Доехали до Ярославля, где их встретили. И в первый же день они носили дрова в столовую, мыли полы, а ночью 150 девушек повели на вокзал, для них было отведено три вагона, где были оборудованы нары. Состав шел по направлению к Волховстрою.Было начало зимы 1942 года.
Она войдет навеки в каждый камень,
Оставит след беды и стужи злой…
Стужа была невыносимая, дрова, что были в вагоне кончились. Девушкам приходилось на коротких остановках искать все, что горело: щепки, доски. Позднее стали разбирать нары. Ели они то, что взяли с собой из дома.
Волховстрой был разрушен: дома, улицы, парки.. Здесь и была дана команда выгружаться. Уполномоченный, что встретил прибывших, повел их в деревню, стоявшую на противоположном берегу реки Волхов. Этот берег был крутой и высокий. Уполномоченный был в ватниках, ему было проще, чем девушкам, съехать с этого склона, ведь у некоторых из них не было даже чулок. Но, наконец, все спустились к реке, по льду перешли на другой берег. В деревне, в которую их привели, не было ни одного жителя. Расквартировали девушек по трем домам, в которых, как и в вагонах, были оборудованы нары. Первые вечерние поверки, первые наряды. Через несколько дней Анастасию Александровну и еще нескольких девушек перевели в другую деревню, выдали сухой паек. Еще через несколько дней пришли за девушками два солдата и повели их в Волховстрой, где посадили в вагоны. 4 декабря они сошли с поезда. Девушек повели в лес, где формировали новый полк. Построили 150 мужчин и 15 девушек. Позднее девушек распределили кого поваром, кого мединструктором. Анастасию Александровну оставили в штабе минометного полка. В этот момент он размещался в деревне Байбакалы.
На встречу Нового 1943 года медсестер и Анастасию Александровну пригласили в землянку офицерского состава. Запомнились ей слова командира полка: «А через несколько дней многих недосчитаются…»
4 января 1943 года выехали на фронт. Землянки рыли сами, печки делали сами. Освещение в землянках было такое: в стреляные гильзы закладывали тряпки, обливали бензином и жгли. Линия фронта была рядом. Артобстрелы, налеты, выстрелы снайперов – и это каждый день. 12 января 1943 года начальник штаба сказал: «Сейчас начнется артподготовка» и предложил Анастасии Александровне укрыться на время боя. Под грохот орудий она незаметно уснула, а в полночь ее разбудили возбужденные голоса солдат: «Вставай, наши войска продвинулись!» Выйдя из землянки, Анастасия Александровна впервые почувствовала какой бывает воздух послебоя: на многие километры распространился запах пороховой гари…
Вместе с солдатами вперед продвинулся и штаб. Заняли немецкие землянки, прочные, удобные. Землянки были оборудованы, как говорится, на совесть. «Даже утюги не прихватили с собой немцы в спешке», - говорит Анастасия Александровна. А после боя оформляет она наградные материалы, аттестационные материалы (о присвоении звания) и …похоронки. Пишущей машинки в штабе не было, а писанины было столько, что ночами не спала-писала. Все бумаги в штабе писались в шести экземплярах. Спать ложилась после всех. Особенно тяжело было оформлять похоронки. Большей частью в них сообщали: «Пал смертью храбрых». Ребята наши сражались не на жизнь, а на смерть.
Долго стояли под Ленинградом, помнила Анастасия Александровна прорыв блокады. Страшная стояла стрельба, в воздухе гарь, ракеты вспыхивают. Пережили все, потом началось движение по фронтам.
Женщина, тем более девушка на войне – дело необычное. Может быть потому, что мало их там было, или потому, что мужчины чувствовали себя их защитниками, но к девушкам относились по-особому - оберегали, опекали. «Меня уважали»,- говорит Анастасия Александровна. – «Работала хорошо, поэтому, когда отозвали в штаб к более высокому начальству, свои, прежние, с кем работала, добивались, чтобы вернули меня назад, в штаб полка. Жили дружно, как одна семья. Роднили общие невзгоды и потери. Вместе оплакивали погибших. Более чуткими делала людей постоянная опасность. Иногда просто чудом удавалось остаться в живых.»
Ей запомнилась весна 1943 года. Со 2 апреля по 18 мая отдельный полк стоял в обороне. Была гармошка. Весна, май, молодость – в основном на фронте были молодые люди. Война войной, а молодость брала свое. На отдыхе и пели, и плясали, жизни радовались, напрочь забыв, что фронт под боком.
Прошла Анастасия Александровна со своим полком Волховский фронт, Ленинградский, второй и третий Прибалтийский, первый Украинский, прошла Прибалтику и Польшу. Вспоминала разные эпизоды фронтовой жизни, немецкие окопы и блиндажи с оставленными немцами вшами, зимние «бани» в лесу под елью у костра, вспоминала друзей и подруг. Помнит, однажды натопили баню. Настоящую! Попросила, чтобы солдаты пропустили помыться без очереди. Один знакомый немолодой солдат без очереди не пустил, чем удивил Анастасию: он был такой хороший, по-отцовски всегда жалел ее – то куртку даст свою согреться, то чаем напоит. А тут с какой – то непривычной строгостью сказал: «Нет, сейчас я пойду. Мне завтра в бой!» По русской традиции перед боем моются, чтобы смерть принять в чистой рубахе. Назавтра он погиб в бою. Словно предвидел. Каждый человек свою смерть предчувствует. Тягостное ожидание боя передавалось и тем, кто в бойне шел. Девушки чутко воспринимали настроение солдат, переживали за них.
«Было несколько случаев, когда смерть на пятки наступала. Дело было зимой. Я постирала, легла спать, устала сильно. Ничего не слышала, а ночью, видимо, был обстрел. Просыпаюсь утром, говорят, что Богданов погиб, он тоже в штабе работал. Посмотрела, рана на груди огромная. Вечером недалеко от меня спал. Так теряли друзей.
Однажды летом спали в землянке четверо: два дядечки постарше Абашев и Ермохин, я и начхим Лева Зайцев. Как начал немец бить, они быстро выскочили, а мы с Левой замешкались, возле землянки ударило, мы едва выползли. Лева кричит: «Настя, меня – то хоть подожди». Успели выскочить, считанные минуты промедли – накрыло бы.
Считаю чудом, что осталась жива еще под одним обстрелом. Ехали на машине, дорога прямая, а тут поворот. Только машина свернула, и вдруг самолеты налетели. Машина встала, мужики выскочили быстро, а я не больно аккуратная была, борта машины высокие, закрыты. Пока я с машины соскочила, гляжу – нет никого, кто куда рассыпались по кустам. Только и сообразила, что около машины нельзя оставаться, пробежала вперед по канаве и легла. Полтора часа самолеты кружили над нами. Ой, и страх был. Я лежу и только слышу, впереди меня кто-то ворочается. Дядечка какой-то. Я спрашиваю: «Чего ты все ворочаешься – то?» А он: «Да меня везде видно». Конечно видно. Я голову подниму, даже летчика вижу, низко летает, по машине строчит, а нас Бог миловал. С нами доктор ехал, а у него помощница санитарка была. Когда обстрел закончился, ему сказали, что какую-то девушку изрешетили. Он решил, что кого-то из нас. А мы обе выходим. Как он обрадовался: «Девки, вы живы!» Потом мы узнали, что девочку с хутора расстреляли.»
Закончила войну Анастасия Александровна в Чехословакии.
Семья в том понимании, как мы привыкли считать, у Анастасии Александровны не сложилась. Замуж вышла на фронте, но замужней пробыла всего один год. Домой вернулась в 1946 году с сыном. Второй раз замуж так и не вышла: не за кого было в деревне, мужчины остались на войне. Всеми ее заботами владел один сын. «Хватило и одного поднимать»- говорила она.
По скромности видимо своей, Анастасия Александровна ни слова не говорила о наградах. Только однажды, как бы вскользь, обронила: «В войну мы сильно форсили наградами!». А их, военных, у нее немало:
Медали «За оборону Ленинграда», «За боевые заслуги», «За отвагу», «За освобождение Праги», «За взятие Берлина», «За победу над Германией», «Орден Отечественной войны 2 степени», все юбилейные знаки и медали, значок «Волховский фронт». И трудовые подвиги нашей землячки отмечены правительством, в ее личном архиве медаль «Ветеран труда».
Умерла Анастасия Александровна 22 мая 2004 года.